Популярные новости

Я видел Юрия Алексеевича несколько раз. Сразу после полета и потом. Он дружил с моим отцом, иногда прилетал к нему поохотиться и порыбачить, а заодно и просто выпить.
В 1961-м это был веселый и очень подвижный человек. Но с каждым годом улыбка его становилась все грустнее. Лицо расплывалось. На брови появился шрам. Глаза тускнели. Он не хотел быть символом – он был летчиком. И не более того.
Однажды на рыбалке мы с мальчишками состязались в нырянии на дальность. Отец и Гагарин сидели на берегу. Между ними – «Столичная» и уха. Вдруг Гагарин поднялся и сказал:
– Давайте я нырну тоже.
Ребячье соревнование тут же приобрело мировой уровень: с нами, пацанами, состязается первый космонавт Земли. Но отец запротестовал:
– Ты что, Юра, брось, пускай сами ныряют!
Но Гагарин уперся. И несмотря на отчаянные протесты охраны, нырнул сам. Прошла минута, другая… Стало очень тихо. Вскоре заволновалась, затопала ногами охрана, проклиная наши дурные головы.
Совершенно бледный отец стоял на берегу, всматриваясь в мутную воду. Сейчас я совершенно отчетливо испытываю все его чувства, которые он пережил в ту страшную минуту.
И тут Юра появился.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Подтвердите, что Вы не бот — выберите человечка с поднятой рукой:

Рубрики

Популярные новости