Популярные новости

Креативы

Страница 1 из 2012345...1020...Последняя »

— Доброе утро, Красная Шапочка.

— Доброе утро, Мама.

— Доченька, вот тебе пирожки, нужно отнести их Бабушке.

— Хороша, Мама, — сказала Красная Шапочка, одевая свой головной убор.

— Ну, в добрый путь, милая.

Красная Шапочка вышла из дома и направила свои стопы к бабушкиному дому. Её тернистый путь лежал сквозь луга и поля, заросли и рощи. К последнем и относился лес, где юная красавица встретила Серого Волка.

— Куда путь держим? — поинтересовался зверь.

— Да, вот несу пирожки своей любимой бабушке.

— Бабушке? А она вкусная? В смысле они вкусные?

— Пирожки? Да, просто объедение.

— Хорошо, — задумчиво сказал Волк и был таков.

Красная Шапочка как в ни в чем не бывало продолжила свой путь, пока вдалеке не увидела бабушкин домик, который явно переживал не самые лучшие времена.

Подойдя к двери, девочка в раздумьях слегка потопталась на месте, а затем громко постучала в дверь.

— Кто там? — послышался бабушкин голос.

— Это я, Красная Шапочка.

— О, заходи милая, дверь открыта.

Красная Шапочка неторопливо вошла в дом.

— Бабушка, а почему у тебя такие большие гла…бабушка, — удивленно воскликнула девочка, — а где Волк?

Двумя часами ранее…
— Запомни и не волнуйся, ты должна идти через лес, чтобы Волк увидел, что ты одна. Тебя он не тронет, тем более, что Охотники будут тебя вести. Волку ты должна сказать, что Бабушка дома совершенно одна. Когда ты придешь к Бабушке, Волк будет ждать тебя в ее постели, сделай вид, что ты его не узнаешь. Он должен расслабиться, чтобы Охотники могли застать его врасплох, — Мама наставляла Красную Шапочку перед бурными событиями.

— Я здесь, — сказал Волк.

Красная Шапочка попятилась назад, а Бабушка спряталась под одеяло в надежде, что это её спасёт.

Четырьмя часами ранее.

— Волка нужно ловить на живца, но ты не бойся, с твоей дочкой ничего не случится, это мы можем гарантировать. Волку нужна Бабушка, и только она, но мы можем обеспечить вам защиту за определённую плату конечно, а для этого нужно, чтобы все шло по плану, — Охотники рассказывали свое видение относительно будущей охоты.

— Не волнуйтесь, я ничего плохого вам не сделаю, — сказал Волк.

— Но Охотники говорят, что ты опасен…, — неуверенно произнесла Красная Шапочка.

— Конечно, им же нужно, чтобы все меня боялись, чтобы требовать с вас денег за защиту. Образ врага, так сказать. А невзлюбили они меня за то, что я не даю им хозяйничать в лесу, безнаказанно стрелять птиц и зверей.

— Но они обещали избавить нас от тебя, чтобы деревни могли жить спокойно, чтобы ты не воровал овец и баранов…

— А вы видели, что я воровал овец и баранов?

— А кто же тогда? — спросила Красная Шапочка, но тут её глаза удивленно округлились и свет прозрения озарил её невинное личико,- неужели это они сами?

— Им же нужно, чтобы вы боялись.

— А что же теперь делать?

— Какой условный сигнал?

— Я должна громко закричать.

— Ну так кричи…

Волк даже не ожидал, что маленькая девочка обладает таким сильным голосом, но все же успел спрятаться за дверью.

Охотники ворвались в дом, но молниеносной атаки сзади они не ожидали.

— Некоторое время вы можете жить спокойно, пока новые охотники не начнут пугать вас волками, или не объявится другой волк, которой устроит вам сладкую жизнь.

— А нельзя ли жить спокойно без всех этих страстей?

— Наслаждайтесь лучше текущим моментом, — ответил Волк и был таков.

via

Илья и Денис – родные братья. Илья ходит в садик, а Денису скоро одиннадцать. Он нарвал на огороде гороха и теперь ест его на веранде. Маленький Илья прибежал к нему и просит угостить. Денис отделил от гороховой кучи кучку поменьше и пододвинул брату. Вкусный горох Илья съел за пять минут, и хочет еще. Дай, дай мне гороха! — пританцовывая от нетерпения, просит Илья, заглядывая брату в глаза. Тот показывает глазами на окно, что выходит прямо на грядки, где растет горох. Илья убегает, но быстро возвращается. А там больше ничего нет, растерянно сообщает он, — ты все сорвал. Надо подождать, пока вырастет,- разводит руками Денис. Илья смотрит на горох на столе, и ждать не согласен. А что ты дашь мне взамен? – спрашивает коварный Денис. А что тебе нужно? — наивный Илья готов отдать за горох все свои богатства. Давай мне свой танк, — Денис знает, что просить. Этот танк Илье недавно купили, это его любимая игрушка. Но чего не сделаешь, ради гороха? Илья быстро убегает в свою комнату и проносит танк.
Когда на столе остается только горсть пустых стручков, ему становится скучно. Илья смотрит, как старший катает по полу его танк и тоже хочет играть. Но Денис делиться не собирается. С какой стати? Он его честно выменял. Илья просит. Уговаривает. Обещает отдать взамен что-нибудь замечательное. Ну, хочешь, хочешь, я тебе что-нибудь такое подарю!- делает он большие круглые глаза и разводит руками. Конечно, Денис не хочет. Илья бежит к маме. Но вместо того, чтобы забрать у Дениса танк, мама спокойно говорит: Ты же сам ему отдал. Сам теперь договаривайся! А как договариваться, когда он вон какой большой и сильный, и ничего отдавать не собирается?
Когда до Ильи доходит весь ужас произошедшего, он начал громко реветь. Теперь у него нет ни танка, ни гороха, и горе его безутешно. Когда реветь сил не осталось, Илья кричит: Я тебя больше не люблю! Не люблю тебя! Совсем не люблю! От этих слов даже кот убегает на улицу. До этого безучастный Денис, как ударенный током, бросает танк и поворачивается к младшему брату. Но Илья не хочет смотреть ему в глаза, отворачивается к стене и плачет. Да нужен мне твой танк, забери, плакса! – говорит Денис и толкает игрушку брату. Но тот даже не взглянув на танк, убегает к себе в комнату. Денис идет за ним. Маленький Илья свернулся в углу кровати, и только плечи вздрагивают от беззвучного плача. Денис стоит, смотрит на плачущего брата, а потом неожиданно произносит: Ну, перестать плакать! Хочешь, я отдам тебе свой планшет? Планшет – это его главное сокровище, к которому маленькому Илье строго-настрого запрещено притрагиваться. Даже родители спрашивают у него разрешения, чтобы почитать свои книжки. Денис идет к себе в комнату и возвращается с планшетом. Бери, теперь он твой,- решительно говорит он, оставляя блестящее сокровище на столе.
Через какое-то время Илья появляется в комнате старшего брата и протягивает ему планшет. Обнимает его за шею и спрашивает: Посмотришь со мной мультики?

via

В дремоту центрального поста свистнула пуля. Это старпом наш заскочил.
— Эдуард, а где моя шапка?
Мою тонкую душевную организацию откровенно обижают такие вопросы. Тем более я уже целый старший лейтенант, сдал все зачёты, сходил в автономку и стал незаменимым специалистом, то есть в подводной иерархии "равный среди равных". Поэтому я картинно обижаюсь:
— Сей Саныч, да гребу я где ваша шапка? Я ж по подводной лодке дежурный, а не по вашей шапке.
Я конечно знаю, где его шапка. Мало того, — я прямо сейчас её вижу. Она на затылке у него, а он её потерял и теперь не знает как ему до штаба дойти. У военных же как: без трусов идти можно по улице, а без шапки — ни при каких условиях. Вот хоть бы бомбы атомные падают, но ты всё равно должен бежать в шапке, на ходу отдавая всем честь. Потому, что как без шапки честь отдать можно? Я себе не представляю, а вы?
Старпом у нас умничка, конечно. Подводной лодкой управляет в надводном и подводном положении, знает наизусть МППСС и ещё восемьсот пятьдесят документов, необходимых для управления кораблём, но вот, например, машину научиться водить так и не может. Да. И шапка. Он всё время её теряет.
— Андрюха! — кричит старпом в открытую дверь штурманской рубки.
Выглядывает штурман Андрюха
— Ты шапку мою не видел?
— Нет,- говорит Андрюха, — не видел Сей Саныч.
Да, у нас любили издеваться друг над другом не взирая на ранги и оттачивали это искусство на любом подвернувшемся под руку предмете. Старпом почесал за ухом. Миллиметр! Миллиметр, которого не хватило его пальцу до шапки, отделял нас с Андрюхой от званий "педерасты". Но пронесло.
— Эд, — а дай-ка мне свою шапку, я в ней сбегаю
Ссылаться на корабельный устав, который запрещает мне находится без шапки, пока я дежурный по кораблю бесполезно, любимую поговорку старпома, когда кто-то ссылается на вышестоящее начальство, я знаю: "У командира (комдива, комфлота, министра обороны, господа бога), конечно, хуй толще, но мой-то ближе" , поэтому выдаю железную отмазку:
— Сей Саныч, ну у вас же сорок восьмой размер шапки, а у меня шестьдесят второй, — она же до плеч вам будет. Или вы, как принцесса в карете, в ней поедете до штаба?
Старпом у нас маленький и худенький. Прям вот игрушечный. Но, при этом, абсолютно комфортно чувствует себя в этом размере и шутить по этому поводу с ним можно не опасаясь. А энергии, как у голубого кита, прям непонятно чем она там у него вырабатывается в таком крошечном организме. Слушаются старпома все абсолютно, даже командир иногда. Но так как он умный и своевольный, то в штабах его не любят и пытаются вечно загнобить.
— Блять, как в штаб-то сходить? — грустит старпом. В штаб идти ему явно не хочется, а тут ещё и шапка пропала, как назло.
В центральный входит командир:
— Серёга, ты же в штаб, вроде, собирался?
— Да вот, шапку где-то свою потерял.
Командир смотрит на старпома, смотрит на его шапку, смотри на меня. Я краснею, как вестфальская девственница и опускаю глаза в пол.
— Да вот твоя шапка, Серёга! — говорит командир и хлопает старпома по затылку, как бы одевая шапку, — у меня была!
Старпом смотрит на свою шапочку и на жбан командира (семьдесят четвёртый размер):
— А зачем она вам?
— Серёга, ты любознательный, как младенец прямо. Пиздуй уже в свой штаб, мне комдив эрегированный три раза уже звонил, изъявляя желание немедленно тебя поиметь, так что беги, пока он без тебя не кончил.
Старпом убегает, стуча копытами по трапу над штурманской рубкой. Из рубки выплывает улыбка штурмана.
— Ну что, нашёл Саныч свою шапку?
Штурман видит командира и понимает, что зря он улыбаетмся настолько широко. Командир смотрит на него, смотрит на меня:
— Ну пидорасы же, — вздыхает, — натуральные. Что с вас взять?
И уходит на соседний борт пить чай. Мы дремем дальше.

P.S. Рассказ мой.

Все мы вышли из гоголевской "Шинели".
Французский критик Эжен Вогюэ, а не Ф.М. Достоевский,
как думают многие.

Я стоял и курил на установленном расстоянии от станции метрополитена. Внезапно из угла забора, огораживающего стройку, обильно помеченного мочой местных маргиналов, вылез крыс. Это был спокойный, обстоятельный пасюк. Сперва крыс посмотрел на валяющиеся на земле остатки макдональдсовской картошки фри, потом на меня, мол, братан, не желаешь докушать? Я не среагировал, и крыс неспешно взял один кусочек, стал не спеша его поглощать, смешно шевеля усиками и изредка поглядывая на меня, как мне показалось, с несколько просительным выражением глазок-бусинок. Где же я видел этот взгляд?

Долго думал, и вспомнил: такие глаза были у участкового инспектора нашего отдела Кузнецова. Все звали его Толиком, хотя он был уже седой как лунь, в возрасте за полтинник… За глаза его ещё называли "седой капитан", ибо он был из породы вечных капитанов, раз и навсегда застрявших на карьерной лестнице.

Толик особо не комплексовал по этому поводу, и на все смотрел философски. И мало кого удивлял тот факт, что Толик, по сути, бомжевал: его раздолбай-сынок скоропостижно женился на хабалистой бабёнке то ли из Чернигова, то ли из Бельцов, и стремительно размножился, ибо Толик не смог объяснить отпрыску пользу контрацептивов.

Нелёгкую службу местного Анискина Толик тащил ни шатко, ни валко – на его территории преступлений просто не было, несмотря на то, что на дворе стояли не самые, мягко говоря, спокойные девяностые. Вероятно, местному криминалитету до боли душевной и диареи было противно слушать нудные и косноязычные монологи Толика, от задушевных бесед которого мухи, наверное, замертво падали с потолка от скуки.
Итак, настала пятница, обычно радостно приветствуемая офисным планктоном, предвкушающим обильные возлияния и тяжкое похмельное утро…

Для нас же этот день не предвещал ничего хорошего: шеф, носящий погоняло "Полипов" в честь отрицательного персонажа киноэпопеи "Вечный зов" за внешнее сходство и общую говнистость характера, с утра убыл на совещание в УВД, от которого, собственно, ничего хорошего не ждали.

Мы сидели в конференц-зале (бывшей Ленинской комнате) в ожидании неизбежного, и предчувствия не обманули: начальник прибыл мрачнее тучи, зашёл в зал с выражением лица, которое свойственно голодной выдре, и свирепо оглядел присутствующих.

— Товарищи офицеры! — мы встали.
— Товарищи офицеры, — начальник сделал знак садиться, и стал ощупывать взглядом притихшую аудиторию, выискивая жертву.
— Ща Кузнечику сыктым будет… — ядовито прошептал кто-то за спиной, и точно: взгляд Полипова упёрся в Толика.
— Капитан Кузнецов!
Толян обреченно встал, втянув голову в плечи.
— Кузнецов, почему у тебя такие ху… плохие показатели на участке?
Толик вжал голову в плечи ещё больше… Что ему было сказать? Ну не было, не было на его "земле" преступлений!
— Короче, пойдешь работать по профилактике угонов вот с ним! — указующий перст Полипова ткнулся в меня. Я вздохнул. Объяснять, что из трёх минувших суток я спал часа три, разрабатывая группу квартирных воров, было бесполезно, так же, как мочиться против ветра.

Я мотнул головой Толику в сторону двери, покинул офицерское собрание, проверил наличие табельного "кормильца" в оперативной кобуре и вышел во двор "конторы". Закурил, прислушиваясь к сочному мату, доносящемуся из гаража, где конторский водитель подробно объяснял, в сколь интимных отношениях он находится с замом по тылу, руководством УВД и главка, а также с той ручкой от двери "бобика", которую он безуспешно старался присобачить на место.

— Ну, пошли, что ли? — Толик тронул меня за локоть, виновато заглядывая в глаза.
— Пошли, раб божий Анатолий…

Мы неспешно потопали на автостоянку, расположенную на толиковой территории, и стали переписывать номера машин. Переписав штук тридцать, пошли на опой.. опорный пункт Толика и стали названивать в "Автопоиск". Не прошло и получаса, как короткие гудки обнадёживающе сменились безразличным девичьим голосом:
— Откуда?
— …восемь, с Тамбова едем! — назвал я пароль, и стал надиктовывать девушке номера машин, записанных на клочке бумаги корявым почерком Толика.
-Чисто… Чисто… Чисто… — приговаривала девица на другом конце провода, и где-то на втором десятке тормознула меня:
-Стоп! Машина в угоне! Числится за Восточным округом! Номер, говорите, двадцать три — двадцать восемь Мария-Ольга-Галина?
— Да…
— "Вольво"?
— Понятия не имею…
Я швырнул трубку на аппарат.
— Толян, по коням! Кажись, машину в розыске нашли!

И мы побежали…О, как мы бежали! Впереди, как самый молодой, сайгачил я, за мной, пыхтя и отдуваясь, трюхал Толян. Мы бежали под палящим летним солнцем и взглядами золотозубых и смуглых продаванов из коммерческих ларьков, торгующих всем, от палёной водки до китайских презервативов, бежали, вдыхая выхлопные газы вереницы автомобилей, бежали… Бежали…
Двортерьер, только задравший заднюю лапу у стойки с баннером, с которого скалился гарант конституции, накануне в очередной раз уработавшийся с документами до зелёных соплей, удивлённо глянул на нас, и, хрипло подгавкивая, присоединился к забегу. "А "Динамо" бежит?" "Все бегут!".

Бдительный гражданин, узрев, что мент преследует какого-то хмыря, вознамерился подставить мне подножку, но неудачно, и получил краткую матерную характеристику от меня, да, бонусом, дружеский поджопник от Толяна.

Наконец, добежали до стоянки, нашли искомое авто, и…

— Тооолик! — возрыдал я. — Какое тут, на хер, " Вольво"? — на нас подслеповатыми фарами пялился древний, как фекалии мамонта, "москвичонок", казалось, весь состоящий из ржавчины.

Я вынул из кармана скомканный клочок бумаги с каракулями Толяна.

— Это вот какая буква?
— Ну, "эс"…
— А какого… члена ты написал " О"?
Толик втянул голову в плечи…

Мы понуро покинули территорию стоянки, и завернули за угол её ограждения. Там, под сенью акации в позе орла сидел очень восточный гражданин со спущенными штанами, и безмятежно гадил.

— Мсье Анатоль, вот вам хоть " палка" за серево! — я простёр длань к самозабвенно гадящему господину.
Узрев серую форму Толика, восточный господин стал шустро подтягивать штаны, но было поздно — с доброй улыбкой белой акулы к нему приближался Толик.
— Пошли, родимый, а…

Любитель покакать на лоне природы потащился за Толяном.

Мы доставили задержанного на опорный, Толик, усадив его на стул перед своим столом, стал заполнять протокол, а я, записав на листочек бумаги данные задержанного, пошёл в соседний кабинет "пробивать" его по учётам.
Вопреки ожиданиям, ответили практически сразу.

-Кто? — индифферентно поинтересовалась трубка женским голосом.
— Дмитрий-Жанна-Борис, Джамбулов, — по буквам пропел я.
— Соединяю!
Через пару секунд откликнулся другой девичий голос. Я назвал пароль, и продиктовал данные сируна.
-Минуточку…

В трубке раздались какие-то шорохи, а потом девушка выдала фразу, от которой у меня челюсть с лёгким щелчком упала на протёртый паркет:
— Джамбулов Аслан Мухаметжанович находится в федеральном розыске за УВД Самары, циркуляр такой-то, статья сто вторая УКРэСэФэСээР…
Мать-перемать! Это ж мы на шару убийцу задержали!
-Толик!
— Ыак.. ЫЫЫЫ…

Я бросился в соседнее помещение.

Как оказалось, вовремя: "друг степей" вдумчиво душил лежащего на полу Толика одной рукой, второй подбираясь к его кобуре с пистолетом.
— Хрясь! — это я отоварил душегуба подвернувшимся под руку стулом, щепки которого полетели в разные стороны.

Надёжно приковав обмякшего душителя к батарее наручником, я метнулся к Толяну.

-Толик, ты как?
— Кхе, агррр… Ни-че-го… — прохрипер Толик, держась за горло. Потом глянул на остатки того, что несколько секунд назад было стулом, и с укоризной произнёс:
— Ну зачем же было мебель ломать-то?
— Толик! — торжественно заявил я. — Мы ж убийцу повязали!
— Серёг.. — Толян уже оправился, и умоляюще посмотрел на меня. — Отдай "палку", а..
— Да нема базару!
И мы потащили очухавшегося убивца в контору.

* * *

Вечером меня уестествлял новый зам по криминалке Пищ, прозванный "Пеньком", что, собственно, являлось точным переводом его фамилии с белорусского.

-Вот чтоу это такоуе? — он размахивал перед моим носом листом бумаги с распечатанной сводкой. Текст гласил, что заместителем начальника по милиции общественной безопасности, начальником отделения по организации работы участковых инспекторов милиции, а также участковым инспектором Кузнецовым (моей фамилии в сводке не было вообще) был задержан особо опасный преступник.
— Тимофеич! — я занял оборону. — Кузнечика сегодня без вазелина начальник употребил, а у меня всё равно раскрытий – как фантиков у дурака! И я "аэску" (агентурное сообщение) написал под это дело!
-Ладноу, живи! — разрешил "Пенёк".

И я пошёл жить.

* * *

Прошло несколько лет.

Хмурым ноябрьским утром я стоял на остановке в томительном ожидании автобуса. Погода не баловала, с пепельно-серых небес падали обильные хлопья мокрого снега.

Пониже левой лопатки в спину уткнулось что-то твёрдое.

— То, что у вас приставлено к спине, сильного центрального боя! — уведомил меня хрипловатый, знакомый до боли баритон.
— Толик, ну что за дурацкие шутки! — я обернулся. Передо мной действительно стоял Толик, нисколько не изменившийся, и на его погонах всё так же поблёскивали восемь — по четыре на плечо — звёздочек капитана.
— Совсем забыл старика.. — вздохнул Толик.
— Работа.. — вздохнул за ним и я.
— Да понимаю… кивнул Толик. — Небось, майор уже?
— Майор, — подтвердил я. И мне вдруг почему-то стало стыдно, хотя большие звёзды в приложении ко второму просвету на погон я честно вытоптал ножками, не вылизывая всякие интересные места у начальства и не раскрывая липовых преступлений.
— Растут люди… Ты, это, заходи, если что.. — проскрипел Толик.
— Толь, падлой буду, на день околоточного загляну всенепременнейше!
Подошёл мой автобус, мы пожали друг другу руки и распрощались.
А через несколько дней…
— Товарищ майор! — звонил мой друг Олег, техник-криминалист.
— Серёга… — с мягким укором поправил я, ибо не видел принципиальной разницы между лычками и звёздами на погонах.
— Серж, — поправился Олег — Дед умер…
— Кто???
— Участковый… "Седой капитан"…. Кузнецов….
— Как?!
— Знаешь, Лужок решил народную дружину возродить… Словом, выделили дружинникам комнату на опорном пункте Кузнецова, а эти бравые кретины всё барахло Толика — и матрас, и постельное бельё, и чайник выкинули на помойку, оставили только старую шинель, в угол бросили… Ну, Толик пришёл на свой опорный, посмотрел на грязную, пыльную шинельку, и умер… Сердце не выдержало… Вчера похоронили…

Я ошарашенно повесил трубку. Окружающий мир стал нечётким, в носу защипало, и в горле встал комок…

Прости меня, Анатолий Григорьевич!

© Штурм

— На задворках Вселенной находился один магазинчик. Вывески на нем давно уже не было — ее когда-то унесло ураганом, а новую хозяин не стал прибивать, потому что каждый местный житель и так знал, что магазин продает желания.

Страница 1 из 2012345...1020...Последняя »

Рубрики

Популярные новости